— Откуда прибыли?
— Какие прибыли, что вы? Одни убытки...
Звонок в ОБХСС:
— Это Рабинович. Скажите, который час?
— Ноль часов ноль минут.
— Алле, это ОБХСС? Это Рабинович. Который час?
— Ноль часов три минуты…
— Алле, это ОБХСС?
— Послушайте, Рабинович, заберите обратно свой поганый конфискованный будильник и не морочьте нам голову.
Рабиновича вызвали в ОБХСС.
— Где вы взяли деньги на «Волгу»?
— У меня был «Москвич». Я его продал, приодолжил и купил «Волгу».
— А где вы взяли деньги на «Москвич»?
— Был у меня «ИЖ», я его продал, приодолжил и купил «Москвич».
— А где вы взяли деньги на «ИЖ»?
— У меня был велосипед. Я его продал, приодолжил и купил «ИЖ».
— А где вы взяли деньги на велосипед?
— А за это я уже сидел.
С Рабиновичем беседуют в ОБХСС:
— У вас есть дача!
— Так разве это плохо?
— У вас есть машина!
— Так разве это плохо?
— У вашей жены — норковая шуба!
— Так разве это плохо?
— Но ваша зарплата — всего сто пятьдесят рублей!
— Так разве это хорошо?
Приходят как-то к Рабиновичу из компетентных органов с обыском. И говорят: «Мы знаем, что у тебя что-то есть. Сам отдашь или будем искать?». Рабинович отвечает: «Ищите». Ребята перерывают всю квартиру, но ничего не находят. Но замечают под паркетом нечто подозрительное. Следует вопрос: «Сам паркет вскроешь или как?». «Вскрывайте», — пожимает плечами Рабинович. В считанные минуты паркет отдирается от пола и глазам удивленных комитетчиков предстает огромных размеров ржавая гайка, намертво прикрученная к полу. «Ну что, — спрашивают, — сам открутишь или нам открутить? Рабинович: «Откручивайте». С огромным трудом, вспоминая все богатство русского языка, затратив уйму времени, комитетчики все-таки откручивают заржавевшую гайку, под которой в полу обнаруживается отверстие, виден свет и слышен шум. «Что там такое?» — спрашивают гэбэшники. «Внизу — филармония, — говорит Рабинович. — А на гайке люстра держалась».
