Котенко четыре года снимал все, что происходило на лавочке. Получился тайно подсмотренный театр, почти шекспировского гротеска, накала и остроты. И в нем задействованы не только люди, но и собака, кот… Неприкаянные, голодные животные. Здесь жизнь и смерть сидят рядом, трутся друг о друга, смеются друг над другом, издеваются. Режиссер - неугомонный «упивец» Вакх, веселит своими спектаклями для одного зрителя (фотографа) в которых, однако, доминирует презрительный тон. Это настроение передается и человеку с фотокамерой, интонация у которого иронично-брезгливая. Эффект подсмотренности усиливает любопытство зрителя, который приобщается к подглядыванию, испытывает приятные чувства, свойственные вуаеристам, от совершения чего-то не совсем правильного, дозволенного, от проникновения в чужую тайну. Котенко конечно же провокатор.
Женя не просто снимал, а исследовал целый социальный пласт населения Украины. Скамейка у него получилась еще и в виде образа раны, которая сама себя раздирает, углубляет, раздражает. Фотограф наблюдает за всем, что происходит на скамейке сверху, моделирует взгляд бога, развлекающегося и равнодушно созерцающего происходящее. Такое впечатление, что это он поставил сюда скамейку и заставил фотографа приобщиться к жизни на ней, еще раз наставляя нас, что человек получился из земли: он «рожден грязью».
[center]
Текст: Андрей Текила
Фотографии: Женя Котенко
