В начале 90тых решил немного подзаработать, стал возить из- за бугра микроволновки. Вещь для нашего брата в ту пору диковинная. Торговал ими на рынке. Зимой мороз до -30 опускался, поэтому поверх обычной одежды одевал армейский ватный комбинизон. Вещь хорошая- полностью закрывает грудь, но одно неудобно- чтоб достать что-то из штанов под ним, нужно расстегивать на нем ширинку. Ну вот стою я себе, таблом торгую, покупатели редкие в такой мороз. Тут смотрю девчонка крутиться возле товара, пытается отлепить защитную пленку с микроволновки. Я подхожу к ней и далее завязывается такой диалог:

- Что вы хотели
- Посмотреть что внутри!
-Девушка, там внутри ничего нет, кроме тарелки. Это микроволновая печь.
-А какая тарелка?
-Ну 29 сантиметров!
-Блин, ну это примерно хоть сколько?



А надо сказать у меня в нижних штанах была рулетка, и вот я, без всякой задней мысли, с раздраженным лицом, злясь на мороз, комбинезон, и на непонятливых покупателей начинаю расстегивать ширинку на комбинезоне со словами:

-Сейчас я вам покажу...
...Уже дома, отогревшись с мороза я понял почему она побледнела и начала пятиться назад, а потом резко развернулась и быстрым шагом переходящим на бег припустила от моей палатки.



Поймали одного мужика гаишники за управление ТС в нетрезвом виде. Пошел он на комиссию, где решалась его дальнейшая судьба как водителя на ближайшие годы... Таких как он бедолаг было немало.

Они заходили по одному в кабинет, где заседала комиссия, и на выходе они грустно ведали всем остальном о сроках, на которые их лишали прав:
- Двадцать четыре!.
- Тридцать шесть!!..(имелось в виду месяцев лишения)..
Подошла очередь нашего героя. Заходит он в кабинет и видит комиссию: пожилого подполковника, пару маойров-капитанов и прочих.. Подполковник его спрашивает:
- Ну давай, рассказывай - сколько выпил, зачем сел за руль и т.д.
Мужик вздохнул и начал рассказывать:

- Ну в тот день у одного коллеги было день рождения. Ну и естественно мы его на работе отпраздновали - выпили три или четыре бутылки водки человек на восемь... Как водится, народ потребовал продолжения банкета. А поскольку я был на машине, после работы поехали мы к имениннику домой - не оставлять же машину у завода!.. Там мы еще выпили - две бутылки водки на четверых.

Потом я поехал домой. Дома меня пригласил в гости сосед. Они сидели и выпивали с корешом. С ними я еще выпил - около бутылки портвейна. Потом кореш засобирался домой и, поскольку время было позднее, а ехать ему было далеко, несколько километров от города - я вызвался его отвезти. Когда приехали к нему домой, мы с ним выпили еще бутылку вина (какого - не помню) и я поехал домой.. Тут меня инспектор-то и остановил.. - закончил он грустно и поднял глаза на комиссию..

Вся комиссия сидела с квадратными глазами!!! Один из майоров-капитанов спросил тихим голосом:
- И как же ты ехал-то после всего этого выпитого?!!..
- Да как ехал? Нормально.. аккуратно..
- Во!!! - вдруг закричал подполковник: - Молодец!!! А то эти зас*анцы!!
- "Сто грамм пива выпил! Рюмочку вина выпил позавчера!".. Молодец!! Правду рассказал!.. Пятьдесят рублей штрафа! Свободен! Но больше за рулем не пей!..



Когда ректору Щукинского училища Борису Захаве исполнилось 75 лет, было предложено отпраздновать юбилей прямо в «Щуке». Захаве всю жизнь лелеял «вахтанговско-турандотскую» атмосферу училища, и поэтому он сразу сказал всем участникам праздника (студентам и преподавателям), что бы мол не было никаких речей, только капустники. Причем, Захаве отметил, что чем шутки злее и смешнее, тем лучше.

На одном из курсов учился такой Костя Хотяновский, безумно похожий на Вахтангова. Тут и родилась «капуста».

На сцене был установлен огромный портрет Вахтангова. Один из учащихся объявил:
- Воспоминания Евгения Багратионовича Вахтангова, о любимом ученике Борисе Евгеньевиче Захаве!
После этого портрет поднялся и за ним, точно в портретной позе сидел Костя. Он долго смотрел на Захаве, после чего воскликнул:
- Не помню!
И картина вновь опустилась вниз.




В начале 20-х, в годы НЭПа, возник либеральный идеологический просвет, когда дозволялось всё, разве что кроме явной контрреволюции. Распространение получили труды и идеи Ницше, Фрейда, теории свободной любви и прочее. Возникла и организация «Долой стыд!». Её сторонники воспевали красоту обнажённого человеческого тела, считали одежду буржуазным предрассудком, а поскольку «насильственный» строй свергнут, то, по мнению членов организации, люди должны возвратиться в своё естественное состояние. Однажды свою декларацию они решили подтвердить делом.

Группа приверженцев (мужчин и женщин) вышла на улицу им. Карла Либкнехта (Сумскую) в оголённом виде, и двинулись по ней с плакатом «Долой стыд!». Естественно, далеко им пройти не удалось – миновав сотню-другую метров под улюлюканье прохожих, они вынуждены были заскочить в кафе и там забаррикадировались от жаждущих физически проучить бесстыжих.

Случай этот прошумел и в Харькове и в стране, а Остап Вышня откликнулся на него в газете «Вісті» «усмішкой», которая так и называлась: «Геть сором!». За неё и получил выговор от самого председателя ВУЦИКа Г.И.Петровского: мол вместо того, чтобы заклеймить моральных уродов, тот стал их поступок смаковать. Приведём фельетон в несколько укороченном виде (орфография автора):

Прекрасна ідея!

Я уявляю собі той благословенний час, коли вона, ідея та, пошириться...

Ідете ви на службу. А проти вас, і позаду вас, і збоку вас перескакують стрункі голі люди.

Ось мчить, приміром, головний бухгалтер із Лободатресту з тридцятип’ятилітнім стажем (бухгалтер а не трест із стажем). У нього солідний фіговий ліст, дебелий і вигладжений, який і належить мати солідній людині, що дістає спецставку...

А ось – реєстраторка. У неї тонісенький кленовий листочок, з бантиком, а біля пупа чорненька мушка... Вона кокетує... То підніме листочок, то пустить... І сама вся радість, вся іскра...

Бурсацьким спуском пливе на базар Федора Силовна. Вона маслом торгує. На неї жодний фіговий не приходиться. У неї великий листок – комбінація: одна половина з лопуха, а друга – з капусти... І ції комбінації не хватає – решту вона граціозно прикриває сковородкою...

Ось вулицею Лібкнехта котить репортер. Він спішіть на інтерв’ю й забув почепити фігового листка... Прикривається портфелем...

- Ви ж, товаришу, хоч портфелем не розмахуйте!

.........................................

Прекрасна ідея! Тільки зимою треба буде тоді ожеледицю обов’язково пішоходи піском посипати... А той часом як посковзнешся на Університетській гірці та як двинеш анфасом униз по сходах, то справді вийде: „Геть сором!”.