«Родился я в 1854 году в Канаде. Крещен в России 11 января 1855 года. Родители мои — гвардии поручик из потомственных дворян Герасим Савин, а мать Фанни Савина, урожденная графиня де Тулуз-Лотрек». Так начинает свои мемуары международный авантюрист Николай Герасимович Савин. Что в них правда, а что вымысел, трудно сказать, но зная, как виртуозно аферист дурачил окружающих, можно предположить, что в собственную биографию он изрядно напустил тумана.
По словам самого Савина, его юность прошла в среде «золотой молодежи». Сын богатого помещика, он ни в чем не знал отказа. В 20 лет поступил корнетом в кавалерийский полк — и началась разгульная жизнь! Кутежи, карточные партии, попойки, женщины легкого поведения — все требовало немалых средств. Отец долго потакал прихотям обожаемого отпрыска, пока не поиздержался. После скоропостижной смерти родителя Николай получил наследство, от которого вскоре остались рожки да ножки. От долговой ямы Савин бежал... на войну. В бою на севере Болгарии получил тяжелое ранение руки и вынужден был вернуться на родину. Без копейки за душой наш герой появился в Петербурге, где поступил в караульную службу Зимнего дворца.
КАК АМЕРИКАНЕЦ ЗИМНИЙ ДВОРЕЦ КУПИЛ
Однажды к Савину, дослужившемуся до чина начальника караульной службы, подошел американец и на ломаном русском изъявил желание купить Зимний дворец, разобрать его на части и вывезти на родину. Савин не будь дурак прикинулся владельцем дворца и начал торговаться. Наконец стороны ударили по рукам, и Савин взялся готовить «документы» на продажу дворца. На бумаге с гербовой печатью написал расписку, к ней приложил связку ключей. Знакомый нотариус помог оформить «сделку», в результате которой Савин получил чемодан долларов. Когда новый «хозяин» явился в Зимний дворец и предъявил купчую, над ним только посмеялись. Корнету Савину этот розыгрыш сошел с рук: надуть иностранца — святое дело! Но вот следующая шутка уже никому не показалась безобидной.
ДРАГОЦЕННОСТИ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА
Из спальни великой княгини Александры Иосифовны, супруги великого князя Константина, пропали бриллианты с ризы иконы, подаренной ей свекром, Николаем I. На кругленькую сумму — полмиллиона рублей. Вскоре был обнаружен вор — адъютант великого князя Николая Константиновича (сына княгини Александры и князя Константина), корнет лейб-гвардии Гродненского гусарского полка Савин. На допросе подозреваемый сообщил, что действовал по указке молодого князя Николая. Последний тратил кучу денег на американскую танцовщицу Хетти Эйли, задаривал ее дорогими подарками и, кажется, был готов вести под венец.
Расследование велось в строжайшей тайне, но скандальные подробности стали достоянием общественности. Дабы не порочить царское имя, великого князя объявили душевнобольным и выслали для «лечения» в Ташкент, а Савина исключили из полка.
НАСЛЕДИЛ И В АМЕРИКЕ
Вскоре отставной корнет объявился во Франции. Громкий скандал он обратил себе во благо, заявив парижанам, что вырученные деньги планировал потратить вовсе не на капризы взбалмошной иностранки, а исключительно на правое дело. Ведь («Разве вы не знаете?» — округлял он глаза) великий князь Николай состоял в партии социал-революционеров и готовил государственный переворот. Прослышав об этом, парижские репортеры в очередь выстраивались, желая взять интервью у «политэмигранта». Какое-то время Савин пребывал героем и почивал на лаврах. Доверчивые парижане без раздумий давали ему в долг, и он жил в свое удовольствие. Но как только на пороге объявился первый кредитор, Савин сбежал в Америку — в Сан-Франциско. Там новоявленный граф Тулуз-Лотрек (французский художник прославит эту фамилию позже) снял роскошный номер в дорогом отеле. В его голове уже созрел новый гениальный план: якобы русское правительство поручило разместить в Америке крупные заказы для строительства Транссибирской магистрали. Оставалось только пустить слух. Вскоре в его номере толпились виднейшие американские промышленники. Граф благосклонно принимал авансы за посредничество, пока в один прекрасный день не испарился. Полиция с ног сбилась, но Тулуз-Лотрек был уже по другую сторону Атлантики.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ РУССКОГО В ИТАЛИИ
Савин прибыл в Италию. Из газет он узнал, что конный парк итальянской армии сильно устарел и требует обновления. Очередной дерзкий план не заставил себя долго ждать. Савин быстро завел нужные знакомства и, представившись коннозаводчиком, предложил итальянцам на выгодных для них условиях поставлять орловских рысаков. «Макаронники» пришли в восторг. «Коннозаводчику» выделили огромные средства на закупку лошадей. Савин получил денежки и был таков. Полиция искала его по всей Европе, а отставной корнет махнул в Болгарию.
В ДВУХ ШАГАХ ОТ ТРОНА
Поселяясь в софийскую гостиницу, Савин представился «великим князем Константином Николаевичем». Известие о приезде высокого гостя быстро разнеслось по столице. В холл отеля потянулись приветственные делегации. Русский посол в Болгарии, лично знавший венценосную особу, некстати заболел, и вывести самозванца на чистую воду было некому. Недолго думая, Савин предложил чиновникам посредничество — взять заем во Франции под свое имя. У тех загорелись глаза — финансы Болгарии пели романсы. На радостях Савину пообещали болгарский трон. Корнет обомлел от такой перспективы. Еще чуть-чуть, и он станет королем! Но вдруг все сорвалось. В отель пригласили цирюльника, который раньше обслуживал Константина Николаевича. Обман раскрылся, и Савину вновь пришлось спасаться бегством.
ПО ЛЕЗВИЮ НОЖА
Многие люди, хорошо знавшие Савина, указывали на одну удивительную его черту. Миллион раз в его руках оказывались огромные средства. Чего стоило положить деньги в банк и жить припеваючи?! Но спокойная жизнь ему претила. Вечный скиталец, он нигде и никогда не имел постоянного пристанища, но это его мало беспокоило. Наверняка он понимал, что рано или поздно кривая дорожка может завести его в тюрьму, но Николай Герасимович никогда не отказывался от излюбленного «ремесла». В 1916 году его действительно арестовали в Харбине и отправили на поселение в Нижнеудинск, откуда он сбежал в Маньчжурию.
Свои дни Савин доживал в Шанхае. В совершенстве владея пятью языками, знакомился в порту с моряками, представляясь их соотечественником. Каждому новому человеку он рассказывал одну и ту же душещипательную историю: родные предали, китайцы украли последнее... Все подавали по мере возможности, а в портовых заведениях ему наливали стакан водки за двух приведенных иностранцев. Савин умер в 1937 году.
