Лучше о ней, О Вальке. Вальке, его первой и единственной любви. Нет, у них ничего не было. Он был просто в неё влюблён, она поражала его своей чистотой. Ради неё он был готов на все. Как и тогда. Просто впрыгнул в заведённую машину, прямо на глазах у хозяина, и был таков! У того только глаза на лоб вылезли! Тоже мне, хозяин. Сопляк на папином Ауди. И не ради денег ему этот Ауди нужен был, и даже не для куража, просто тогда Антон и пригласил ЕЕ на первое свидание, да и не свидание даже, а так - в кафе, на мороженое. И ехал с ней в кафе в другой конец города. Чтобы подольше быть вместе, наслаждаться скоростью, запахом кожи в салоне, посматривать в её ещё детские глаза. Чувствовать себя героем, чувствовать, что ради неё готов на все, и способен тоже, на все. Лишь бы она была рядом, лишь восхищённо хлопала ресницами. А что? Почему нет? Разве он виноват, что не родился в семье миллионера? Разве он, не такой же человек как и они? Почему - им можно, а ему нельзя?
Антон взялся руками за голову. Эх, если бы не нелепая случайность... Ну кто мог себе представить, что они выйдут из кафе, уже начнут садится в машину, когда, откуда ни возьмись, появится тот парень. Откуда он только взялся в этом районе? Он увидел машину и сразу же побежал к ним, глупо как-то показывая на машину рукой, и пытаясь что-то сказать. Антон тогда жутко испугался, не за себя даже, может за неё, а может даже... Да он и сам не знал толком. И он ударил, ударил того парня, "двушкой", как учили на тренировках в подвальчике. В голову. Кто же мог знать, что так случится? Что тот сопляк с папиной машиной упадёт и ударится виском о бордюр? Антон ещё сильнее сжал голову руками, взъерошил волосы. Десять лет. Долгих десять лет. Ну как мог судья дать ему десять лет за это? Он же сказал на суде, что никого не хотел убивать, сказал даже, что раскаивается. За кого? За того сопляка? Ну в общем да, в общем раскаивается. Ну а почему, почему все же, тому - можно ездить на такой машине, а Антону - нельзя? Антон ещё раз взглянул в окно. Ещё десять лет. Три тысячи шестьсот пятьдесят два дня.
***
В большом, просторном кабинете сидели двое уже немолодых мужчин. Лицо одного из них было попросту серьёзным. Другой же, сидел вполоборота, и смотрел в окно.
- Ну так что думаешь, Аркадий? - спросил серьёзный.
- Даже и не знаю, - второй повернулся и взглянул на собеседника, - ты знаешь, знаешь каким он был!?
Серьёзный понимающе кивнул головой, больше для порядка. Он не был особо эмоциональным человеком. Хотя и знал Аркадия Петровича не один десяток лет, знал его семью, но тем не менее.
- Он в институте учился, сам выбрал - на хирурга. Я долбил, долбил ему, чтобы на экономический шёл - ни в какую. А животные, он же в детстве всех животных бездомных домой тянул. Мы запретили - так он кормил их во дворе, каждый день, - слезы навернулись на глаза хозяина кабинета.
- Может, подумаешь ещё? - спросил серьёзный.
- Я думал, Серёжа, много думал. И о Боге думал, и о всепрощении. И о том, что сына этим, сына этим не...- он закрыл глаза руками и его плечи задёргались. Через несколько секунд он взял себя в руки.
Серьёзный продолжал сидеть с невозмутимым видом. Был бы кто-нибудь другой, на месте Аркаши, он и разговаривать бы не стал с сомневающимся человеком. Но с Аркадием Петровичем их связывали годы знакомства. Хоть и разные, очень разные у них роды занятий, но тем не менее. Да и никогда ещё тот не обращался к нему с такой просьбой. Всего хватало за эти годы знакомства. И долги, и разборки, теперь все больше помогал ему своими связями в налоговой, но таких просьб не было никогда.
- Я все решил, - хозяин кабинета выпрямился и полез в ящик письменного стола, - мы уже обговаривали расходы. Вот, - он положил на стол конверт. Серьёзный даже не шевельнулся.
- Здесь в два раза больше, - продолжил Аркадий Петрович.
Серьёзный приподнял брови:
- Особые пожелания?
- Да, - уже более спокойным голосом ответил Аркадий, - особые. Пусть живёт. Пусть живёт ещё десять лет. Потом, перед освобождением. А то сильно легко отделается. Намного легче, чем я. Это в твоих силах?
Серьёзный кивнул и молча взял конверт со стола. Мужчины попрощались и серьёзный вышел из кабинета. Хозяин кабинета же не стал садится назад в кресло, а просто подошёл к огромному окну и долго долго ещё стоял и смотрел на капли, стекающие по стеклу. За окном шёл дождь.
